Об авторе и  Системе «Киберменеджер».

Балагаев Юрий Карпович. Родился в 1953 году  в одной из деревень Псковской области. Через год семья переехала в поселок леспромхоза Калининской области. В 1964 году последовало  возвращение на родину, но не в родную деревню, а в районный городок. Далее — средняя школа, работа на мебельной фабрике в Великих Луках, военная служба в ракетных войсках, далее — учеба в Ленинградском электротехническом институте им. В.И. Ульянова (Ленина) по специальности «Системы автоматического управления …». После окончания института —  работа на оборонном  предприятии г. Ижевска, с начала 90-х — работа в кооперативе, далее — мелкое предпринимательство, фондовый рынок.

Примерно  в 16 лет, случайно услышав в школе разговор учителя физкультуры и студента — бывшего ученика нашей школы, безоговорочно поверил в кибернетику, как науку, способную обуздать не только технику, но и человеческие страсти, разрешить основные общественные противоречия.  Статья В.Дильмана в «Науке и жизни» №10 за 1971г. «За эликсиром молодости», прочитанная в «красном уголке» во время службы в армии в 1972 году, окончательно сориентировала вектор моих устремлений. Стремился  приобщиться к разработке социально-кибернетических систем, но за все время обучения таковых тем ни в вузах Ленинграда, ни где-либо позже,  не обнаружил. В результате    «Киберменеджера» пришлось конструировать самостоятельно. 

Принципиальное решение задачи создания саморегулируемых социальных систем  нашел только в 1984 году, случайно найдя ключевую мысль в «древнем» (примерно 1968 года издания) пособии по системам автоматического регулирования, валявшемся на столе у коллег-ремонтников станков с ЧПУ,  открыв его случайно сразу же на нужной странице и остановив взгляд на нужном абзаце. Далее, купив пишущую машинку,  за пару месяцев в 1985 году написал работу «Как реализовать возможности социализма». Работа не опубликована. Серьезной поддержки и развития идея не получила.  

Работая    в комплексной бригаде, в следующем 1986 году я попытался протестировать и внедрить свою систему  в нашем коллективе, но встретил активное сопротивление примерно трети бригады при одновременной активной и упорной поддержке системы остальными членами бригады. Справедливая аргументация «против» основывалась на том, что  система заставит людей  напряженно работать, выкладываться, но без гарантии должного, пропорционального трудовой эффективности фонда оплаты труда, что недопустимо. Другая часть аргументации состояла  в том, что система быстро  выявит: кто есть кто, т.е. — чего каждый реально в работе стоит, что она покалечит (или вылечит — с позиций  вынужденных аутсайдеров) налаженную систему эксплуатации личных связей.

Еще парой лет позже, в 1988 году, в  начале «перестройки», на объединенном семинаре в университете марксизма–ленинизма я читал    доклад о своей системе. Тогда меня, образно выражаясь, сокурсники едва не «порвали» за то, что моя идея коллективного разума идет вразрез с взглядами   значительной и наиболее активной части слушателей,  устремленных, как оказалось, к  безраздельной власти над людьми и обогащению: «Мы это уже проходили !!!». А ведь эти люди, составлявшие  примерно треть аудитории, исходно позиционировали себя демократами.  С удовлетворением отмечаю, что большинство присутствовавших на том семинаре (около 80 человек), словно очнувшись, вдруг активно поддержало мою систему, посрамив и заставив замолчать пришедших было  в ярость либералов. Похоже, что сегодня хозяева жизни из последних.

Вывод из тех опытов был сделан следующий – киберменеджмент обладает колоссальной энергетикой и потенциальной способностью поставить общественные отношения  «с головы на ноги».

Еще годом позже наш местный научный авторитет, академик, прошедший со своими  родителями сталинские лагеря, депутат Верховного Совета СССР товарищ Энгвер,  при беседе со мной в горкоме партии, которая состоялась  после моего  отчаянного письма властям,  на словах горячо одобрил систему, но никакой поддержки не оказал, равно как не оказал ее и инструктор обкома компартии, на моем  собеседовании с которой присутствовала, кроме оного, заведующая психиатрическим отделением республиканской клиники.  Новое время наступало, думаю, поэтому все обошлось.

Другие компетентные люди с докторскими, кандидатскими степенями и партийными билетами в кармане в тот период времени тихо говорили мне, что, по своей сути, очень нужная нации идея  высокотехнологичной демократии не может быть реализована до тех пор, пока у власти КПСС.  Как же они ошибались!  Не нужна оказалась подлинная демократия и российским нуворишам, и  всему уже  сформированному правящему олигархическому классу.

Осенью 1998 года благодаря  российскому дефолту у меня не стало денег, но появилось много свободного  времени. В результате я  случайно попал на всероссийскую конференцию по проблемам управления, где и обнаружил, что мировой менеджмент созрел для серьезных подвижек и находится на подходах к решению задачи создания саморегулируемых социальных систем (так называемых открыто-замкнутых социальных систем).   И я тогда наивно решил, что мое время пришло. С набросками принципов устройства системы на трех страницах и предложением разработать соответствующую кибернетическую систему обратился в Удмуртский государственный университет на кафедру управления, а затем и в ИжГТУ (технический университет). Результатами был разочарован — реальные возможности разработки проекта отсутствовали. Одни говорили о своих неудавшихся, но облагороженных докторскими диссертациями проектах, другие честно  говорили, что понимают идею, но не «потянут». Не дали  положительных результатов и визиты  к топ-менеджерам крупных предприятий, имеющих хорошие кадровые службы и сильные информационно-технические подразделения.

Далее, не видя перспектив реальной поддержки, обеспечив на время семью средствами к существованию и получив возможность свободы творчества, вследствие   вынужденной  продажи «девятки» и удачного вложения в «Газпром» части вырученных средств,  в 1999 году я самостоятельно разработал начальный проект саморегулируемой системы «Киберменеджер». Хаос в патентовании в то время и приоритетная занятость питерских патентных поверенных, к которым я тогда  обратился, перепродажей изобретений «почтовых ящиков» «за кордон», меня смутили,  но не остановили.  Заявку я кое-как оформил и подал самостоятельно. Далее,   хороший ижевский программист, почти задаром по нынешним меркам, написал соответствующую компьютерную программу, которую затем я предлагал для  реализации на предприятиях города Ижевска, в банках, городском жилуправлении. Искал поддержки и в правительстве Удмуртии. Все безуспешно. Реакция большинства руководителей: «Интересно. А где это уже реализовано?» Далее: «У нас, к сожалению, не научно-исследовательский институт. Когда обкатаете систему, приходите. Дело не в деньгах…».  Позже, не дали результатов и визиты в некоторые известные московские консалтинговые компании, правда с их топ-менеджментом мне встретиться не удалось — дальше вахты охрана не пустила . А однажды один из вышедших поговорить работников, даже не представившись, попытался продать мне свой продукт . Рынок уже вовсю господствовал в головах, отупляя их.

Нужно отметить, что на этом этапе моя работа встретила понимание и получила поддержку  у зав. кафедрой психологии УдГУ  Леонова Н.И. и профессора кафедры экономических методов управления УдГУ  Некрасова В.И.  В результате я выступил с докладом на семинаре кафедры психологии и опубликовал одну статью — в университетском издании,    другую — в межрегиональном научно-практическом журнале. Благодарю профессора Некрасова за то, что еще через год он перепечатал мою статью в том же журнале … Тщетно. Никакого резонанса.

Было еще  реальное предложение со стороны зам. генерального директора «Ижмаша», бывшего депутата Госдумы  — Красных Алексея Ивановича по развитию проекта в рамках «почтового ящика». Но, фактически, изолировать идею от внешнего мира я не решился.  Дальнейшего развития ситуация снова не получила.

Перспектива  защиты кандидатской, а возможно и докторской, диссертации меня «не грела» . Идея  рисковала закиснуть на уровне диссертации или быть заимствована  без компенсации.  Соображения сохранения контроля за развитием киберменеджмента и возможной выгоды окончательно  подвигли меня на  путь патентования системы.

Не уверен, что я снова пошел бы этим путем, если бы знал о трудностях  патентования подобных конструкций. Основная причина этих трудностей состоит  в революционности системы в части включения человека в кибернетическую конструкцию в качестве активного конструктивного элемента. А революции, как известно, у нас  не любят, даже если они высокотехнологичные. До сих пор научное и общественное сознание ограничено толкованием автоматики, как техники, работающей на человека, но не включающей в себя человека, даже в рамках гибридных систем. Почти все, что связано с деятельностью интеллекта человека,  по этой причине загоняется в область методов управления, которые, разумеется, не патентуются.

Но почему , все таки, социально-кибернетическая система (конструкция), а не метод? Системная сущность  «Киберменеджера»  обусловлена наличием    в  контролируемой им целевой социальной группе интеллектуального информационно-технического звена обратной связи, подключенного с информационных выходов каждого сотрудника к информационным входам  всей  группы сотрудников,  использованием в данной системе человека в качестве активного конструктивного элемента – интеллектуальной подсистемы, а так же  частотно-импульсным характером функционирования системы, позволяющим разделить во времени исполнительскую и управленческую деятельность сотрудников. Все это дает принципиальную возможность системе самонастраиваться  в соответствии с поставленными целями и изменениями среды функционирования, принимать целевые корректирующие решения в автоматическом режиме и при этом не конфликтовать с процессом  оперативного командного управления группой .

 В результате всего произошедшего,  и не произошедшего у меня сложилось впечатление, что в нашем регионе,  а может и во всей России, богатой демидовскими, тоталитарными традициями и находящейся на этапе вульгарного  капитализма,  реализовать этот проект едва ли получится – не те люди у власти и собственности. Для реализации проекта нужны настоящие хозяева, жаждущие результата и не имеющие оснований бояться, что их собственности и власти может повредить частичная демократизация управления.

На мой взгляд, для подобных  проблемных проектов идеально подходят  люди, которые    уверены, что жизнь человека на Земле – это лишь один день его души, и поэтому ответственность за этот прожитый день вместе со смертью не исчезает, а напротив – возникает. Надеюсь, такие люди найдутся и среди сильных мира сего, и тогда мой Киберменеджер, возможно,  «задышит».

Не смотря на неудачи, от поисков возможностей реализации проекта не отказываюсь.  В настоящее время  мною подана очередная, более развитая и очищенная от серьезного компромисса  с административно-командными системами , заявка на защиту изобретения патентом. Предыдущие две были отвергнуты в России, но даже в нарушение принятых нормативов, к моему стыду за Россию и радости, что хоть где-то  поддерживают революционные инновации, заявка не была отвергнута в США. Там, в нарушение всех писаных временных нормативов и из очевидного сочувствия изобретателю, несколько лет ждут прецедента, который может возникнуть  в результате многочисленных судебных разбирательств по похожим темам, за что я им весьма признателен. Речь идет о компании «Ladas & Parry». При этом они не забывают присылать мне приглашения на международные конференции по близким к киберменеджменту темам. … Должен отметить, что в течение десяти последних лет, и до  последней заявки, российские патентные эксперты всеми силами, вероятно, под давлением одного энергичного, самолюбивого и предприимчивого коллеги, изначально вставшего форс-мажором на пути моей заявки (» любую другую заявку…, но не эту…» ), всячески препятствовали патентованию изобретения.   Не помогла и апелляционная комиссия.

В настоящее время существует, терпеливо ждет получения патента ,  делового предложения и неотвратимо устаревает очередная компьютерная программа «Киберменеджер», написанная на базе «1С:Предприятие-7.7»,  которая скоро будет годиться разве что в качестве демоверсии и базовой версии для новых разработок.

Саморегулируемая система «Киберменеджер» является потенциально высокодоходным коммерческим продуктом. Это позволяет мне надеяться на появление заинтересованных пользователей и разработчиков, способных создавать на базе социального транзистора «Киберменеджер» крупные  и высокоэффективные системы киберменеджмента, специализированные по отраслям и видам деятельности. При минимальных затратах на киберменеджмент  он обещает  критически   повысить трудовую эффективность трудовых коллективов, сделать коллективный разум конкурентоспособным с разумом наиболее успешных частных собственников, и даже во многом превзойти их.

Вторая важнейшая  составляющая киберменеджмента – политическая, поскольку киберменеджмент по сути своей является высокотехнологичной, передовой системой рейтинговой демократии. А это то, что сегодня для России и власти было бы весьма кстати, особенно в условиях  угрозы экономического, да и хронически  тлеющего политического, кризиса. Киберменеджмент и есть то самое недостающее  крыло российской политической системы необходимое для начала мощного развития нации . Политический эффект от внедрения киберменеджмента может быть решающим, выводящим Россию на роль законодателя идеологии  самой прогрессивной системы демократии, на позицию  лидера в международной политической конкуренции.

Балагаев Юрий,    23 ноября 2005, корр. сент  2008 г.

При перепечатке и цитировании ссылка на сайт https://www.cybermanager.ru и указание автора обязательны.